Он обернулся к Франческе, и снова ее прелестные губы вымолвили только одно слово: «Пожалуйста!»

Даже падая от усталости, Далли не мог ее разочаровать.

Далли поднял руки, сжимая в кулаке паттер, словно средневековый символ победы. Скит плакал как ребенок; радость настолько переполняла его, что он не мог сдвинуться с места. В результате первым к Далли подошел Джек Никлое.

— Великая игра, Далли, — сказал Никлое, положив руку ему на плечо. — Ты настоящий чемпион!

Потом Скит обнимал его и колотил по спине, а Далли колотил его, но глаза его все время скользили по толпе, пока не увидели ту, которую он искал.

Холли Грейс прорвалась к нему первой, потом Франческа, а за ней, как на буксире, Тедди. Холли Грейс мчалась к Далли на своих длинных ногах — ногах, молва о которых пошла еще со стадиона «Вайнетт-Хай», ногах лучшей американской конструкции — быстрых и красивых. Холли Грейс бежала к единственному человеку, которого она любила почти всю свою жизнь, но резко остановилась, увидев, что его голубые глаза смотрят мимо нее, на Франческу. Спазм сковал ее грудь, пронзил острой болью, но затем боль улеглась, и она решила его отпустить.

Тедди слегка подтолкнул ее локтем, не вполне готовый присоединиться к таким экстравагантным эмоциям. Холли Грейс обняла его за плечи, и оба они смотрели, как Далли высоко поднимает Франческу над землей, держа за талию, так что ее голова оказалась выше всех. Долю секунды она висела там, подставив лицо под солнечные лучи и смеясь в небо. А потом целовала его, и ее смешные серебряные серьги, качаясь, ударяли по щекам Далли. Ее маленькие красные босоножки слетели с ног, одна из них зацепилась за его туфлю для гольфа.

Франческа обернулась первая, ища в толпе Холли Грейс, протягивая ей руки. Далли поставил Франческу на землю, не отпуская ее, и протянул руку, чтобы Холли Грейс могла к ним присоединиться. Он обнял их обеих — двух женщин, которые означали для него все — любовь юности и любовь зрелых лет; одна — высокая и сильная, а другая — миниатюрная и легкомысленная, с нежным сердцем и спиной из закаленной стали. Далли отыскал глазами Тедди, но даже в миг торжества он заметил, что мальчик еще немного дичится, и не стал на него давить. Пока было достаточно, что они смогли обменяться улыбками.

Фотограф из ЮПИ сделал снимок, который на другой день красовался на первых страницах спортивных разделов: ликующий Далли Бодин поднимает Франческу Дей, а рядом стоит Холли Грейс.

Завтра утром Франческе нужно было возвращаться в Нью-Йорк, а Далли следовало выполнить все дела и формальности, свалившиеся на победителя сразу же по окончании большого чемпионата. В результате после турнира они почти не могли побыть друг с другом.

— Я позвоню тебе, — прокричал Далли, пробегая мимо.

Франческа улыбнулась в ответ, и на Далли набросились корреспонденты.

Франческа и Холли Грейс возвращались домой вместе, но их самолет задержали, и они вернулись в город уже поздно вечером. Лишь далеко за полночь Франческа уложила Тедди в постель; было слишком поздно, чтобы ожидать звонка от Далли. На следующий день ей пришлось участвовать в брифинге по поводу приближающейся церемонии принятия гражданства у статуи Свободы, на ленче для женщин с телевидения и в двух совещаниях. Франческа оставила телефонные номера своей секретарше и была уверена, что ее смогут найти где бы она ни оказалась, но Далли не позвонил.

Ко времени выхода из студии она была уже основательно взвинчена. Франческа знала, что Далли занят, но он, конечно же, мог бы найти пару минут, чтобы позвонить ей! «Если только ему опять не взбрело что-нибудь в голову», — шептал ей противный голосок. Если он не передумал. Если она не ошиблась в его чувствах…

Консуэло и Тедди не было, когда Франческа пришла домой, Она положила сумочку и портфель, выскользнула из жакета и направилась через прихожую в спальню. Открыв дверь, Франческа застыла на пороге — сияющий хрусталем и серебром кубок длиной почти в метр лежал прямо посередине кровати.

— Далли! — пронзительно закричала она.

Он вышел из ванной с еще мокрыми после душа волосами, завернувшись в одно из ее пушистых розовых полотенец. Улыбнувшись Франческе, Далли поднял кубок с кровати, подошел к ней и поставил приз у ног.

— Ты этого хотела? — спросил Далли.

— Ты негодяй! — Франческа бросилась в его объятия, чуть не снеся и его, и приз. — Ты мой любимый, невозможный, замечательный негодяй!

А потом Далли целовал ее, а Франческа — его, и они обнимали друг друга так крепко, что казалось, жизненные силы перетекают из одного тела в другое.

— Черт возьми, я люблю тебя! — прошептал Далли. — Моя милая маленькая Неженка, ты сводишь меня с ума!

Он целовал ее опять, долго и медленно.

— Ты почти самое лучшее, что приключилось со мной в жизни, — прошептал ей Далли на ухо.

— Почти? — прошептала она ему в губы. — А что самое лучшее?

— То, что я родился красивым, — ответил Далли и поцеловал ее опять.

Они занимались любовью со страстью и нежностью, для них не было ничего запретного, они не отказывали друг другу ни в чем. А потом они, прижавшись обнаженными телами, начали шепотом делиться друг с другом своими секретами.

— Я думал, что умру, — говорил ей Далли, — когда ты сказала, что не выйдешь за меня замуж!

— А я думала, что умру, — сказала ему Франческа, — когда ты не сказал, что любишь меня!

— Я так боялся. Ты была права насчет этого.

— Я должна была взять от тебя все лучшее. Я жалкая, эгоистичная личность!

— Ты лучшая женщина на свете!

Он рассказал ей и о Денни, и о Джейси Бодине, и об овладевшем им в молодости чувстве, что не стоит добиваться многого в жизни. Далли рассказал, как обнаружил, что проще не стараться слишком уж сильно и не пытаться постоянно исправлять свои недостатки.

Франческа узнала, что Джейси Бодин был совершенно отвратительной личностью, и у Далли уже в юности хватило здравого смысла не обращать внимания на мнение людей такого сорта.

Далли засмеялся и поцеловал ее еще раз, а потом спросил, когда они поженятся.

— Я завоевал тебя в честной борьбе, — сказал он, — теперь придется тебе держать свое слово.

Они уже оделись и сидели в гостиной, когда через несколько часов пришли Консуэло и Тедди. Они провели дивный вечер в «Мэдисон-Сквер-Гарден» — Далли прислал им два билета на лучшие места — и смотрели «Величайшее шоу в мире». Консуэло взглянула на их пылающие лица и сразу же поняла, что здесь происходило, пока они с Тедди любовались прирученными тиграми Гюнтера Гебел-Уильямса. Тедди и Далли смотрели друг на друга вежливо, но настороженно. Тедди был абсолютно уверен, что Далли подлизывается к нему из-за мамочки, а Далли ломал голову, как восстановить все, что сам разрушил.

— Тедди, ты не мог бы сходить со мной на вершину Эмпайр-Стейт-Билдинг завтра после школы? — сказал он. — Мне страшно хочется там побывать!